Новый герой рубрики «Земляки» для районной газеты, пилот-инструктор вертолета, заместитель генерального директора «Нарьян-Марского объединенного авиаотряда», выпускник Вилегодской средней школы 1985 года.

…С Яковом Николаевичем одноклассником моей мамы – Елены Леонидоавны Меньшаковой, мы познакомились, когда оба приехали в отпуск на малую родину. Он уже отгостил у родителей и собирался с семьей на юг, я только прилетела из Санкт-Петербурга. Подтянутый, спортивного вида мужчина, с легкой проседью в волосах. Он пришел на встречу минута в минуту: в авиации отставание от расчетного времени полета на 120 секунд – это уже не хорошо.

После окончания школы Яша Меньшаков, как почти все юноши той поры, пошел в армию. Два года службы сменились Кременчугским летным училищем на Украине. Уже позже был заочно окончен Санкт-Петербургский университет гражданской авиации. С 1991 года Яков Николаевич трудится в Нарьян-Маре.

– Летаем по Ненецкому автономному округу и Республике Коми, – рассказывает мой собеседник. – Привозим и вывозим рабочих с нефтяных месторождений, пассажиров по населенным пунктам округа, выполняем санитарные задания, проводим поисково-спасательные работы.

Крайний Север – территория в 600 тысяч квадратных километров. Зима здесь длится восемь месяцев, средняя температура июля – плюс 12 градусов, частые осадки. Круглогодичных автомобильных и железных дорог нет. Добраться в регион летом можно водным транспортом, зимой – по автозимнику, поэтому авиация является единственным постоянным видом транспорта, связывающим НАО с «большой землей».

Вертолёты МИ-8, на которых летает Яков Николаевич, допущены к полетам при температуре от –50 до +50 градусов. Крейсерская скорость – 230 км/ч, при сильных попутных ветрах может достигать и 300 км/ч.

– Полет начинается на земле, – говорит Яков Николаевич. – За полтора-два часа до вылета приходим на работу, обязательный медосмотр, узнаем маршрут, загрузку, погоду, рассчитываем необходимое количество топлива, заполняем документацию, и командир экипажа принимает решение на вылет. Пассажиров или груз подвозят к назначенному времени.

В период пандемии авиаотряд выполняет перевозку коронавирусных больных в окружную больницу. Пилоты – в защитных костюмах, масках, перчатках и очках. Вертолеты после полета проходят санитарную обработку. Сам Яков Николаевич теперь летает реже – много кабинетной работы, но за штурвал при случае садится.

– В июле поступил вызов из заповедника на мысе Желания (остров Новая Земля). Ученые из Русского географического общества изучали белых медведей. Сотрудник ремонтировал технику, вылезал из-под снегохода и встретил хищника. Медведь ему лицо разодрал, но его коллеги подоспели, отогнали зверя. Мы без дозаправки летели шесть с половиной часов, более 1500 километров. Вывезли, спасли.

Помощь порой требуется и самим летчикам. Для нештатных ситуаций на борту предусмотрены аварийные маяки, которые срабатывают при ударе и передают сигнал «SОS» в авиационно-космический центр поиска и спасания.

– Приземлялись как-то на берегу речки. Отказал гидроусилитель – заклинило ручку управления. Вертолет смещается назад, а там обрыв. Успели приземлиться… на самом краю.
С восторгом мой собеседник рассказывает о суровой красоте Новой Земли.

Многокилометровые ледники, стада северных оленей, «новоземельская бора» – порывистый ветер, за считанные минуты меняющийся пейзаж вокруг. Видеть такое не каждому выпадает!

– За штурвалом я отдыхаю, а вот на земле – стрессы (смеется). Правда, случаются ночные полеты, санзадания: летим в чум отдаленный, метель, а в эфире тишина, диспетчер не слышит нас. Вот тогда психологически тяжело бывает. Иной раз думаешь: «Ну и выбрал ты себе профессию!». Читал какого-то психолога американского: самолет летит сам, задача пилота – не мешать ему, поэтому летчики – открытые, веселые. А у вертолета аэродинамика другая, частые отказы техники, поэтому вертолетчики всегда в напряжении. Я за собой начал наблюдать, и действительно: летишь и постоянно боишься, что какая-нибудь система откажет.

Договариваясь с Яковом Николаевичем о встрече, я заверила его, что упомяну тему, с которой мы начали разговор – нехватку кадров. Вертолётчики старшего поколения выходят на пенсию, а молодёжи приходит в профессию мало. И это при зарплатах от 200 тысяч рублей в месяц и отпуске в 90 дней.

Гражданских вертолетчиков в России готовит Омский летно-технический колледж. Дело это затратное: перед тем, как сесть за «штурвал», курсант должен налетать 100 часов, а это топливо, ресурс вертолета, его обслуживание и ремонт.

– Да, условия у нас непростые: Крайний Север, сигнал на вылет может поступить в любое время. Но я с удовольствием хожу на работу, особенно когда случается полетать.

Беседовала Анастасия Меньшакова

Фото из личного архива Якова Меньшакова